Самая большая глубина, какой мы можем достичь в ходе исследования бессознательного, - это тот слой души, в котором человек перестает быть отдельным индивидом и его душа сливается с душой человечества - душой не сознательной, а бессознательной, где мы все одинаковы. Подобно тому как всем телам присуще анатомическое сходство - у всех людей есть пара глаз, пара ушей, сердце и т.д. лишь с незначительными индивидуальными отличиями, точно так же и души сходны в своей основе. На этом коллективном уровне мы уже не отдельные индивиды, тут мы все едины. Это можно понять, занимаясь психологией первобытных племен. У них отсутствует различие между индивидами, субъект и объект для них едины. Эту поразительную черту первобытной ментальности Леви-Брюль назвал "мистическим сопричастием" [Леви-Брюль. Первобытное мышление. - М., 1930.]. Первобытное мышление является выражением фундаментальной структуры души, того психического сло
Это поразительное совпадение и послужило для меня импульсом. Вы, вероятно, не знакомы с книгой упомянутого профессора Дитериха. Однако случись вам читать те же книги, что и мне, и наблюдать те же случаи, вы и сами пришли бы к идее коллективного бессознательного.
Идея коллективного бессознательного на самом деле очень проста. Если бы это было не так, можно было бы говорить о чуде, но я занимаюсь вовсе не чудесами. Я просто следую данным опыта. Если бы я мог поделиться с вами своим опытом, вы пришли бы к тем же выводам относительно таких архаических мотивов. По счастливому стечению обстоятельств я был знаком с мифологией и, пожалуй, прочитал на эту тему книг больше, чем кто-либо из здесь присутствующих. Но я не всегда был специалистом по мифологии. В один прекрасный день, еще будучи в клинике, я услышал от одного пациента, страдавшего шизофренией, рассказ о посетившем его видении. Он хотел, чтобы я тоже увидел его, но я был лишен способности вообразить подобное. Я рассуждал следующим образом: "Этот человек сумасшедший, а я здоров, следовательно, его видение не должно беспокоить меня". И все же оно меня как-то заинтересовало. Я спросил себя: "Что оно означает?" Меня уже не могло удовлетворить стремление объяснять подобные явления исключительно фактом сумасшествия, и тут как раз мне попалась книга немецкого ученого Дитериха, в которой были опубликованы фрагменты магического папируса [Dieterich A. Erne Mithrasliturgie.]. Я читал ее с огромным интересом и на седьмой странице обнаружил видение моего сумасшедшего, все совпадало буквально "слово в слово". Я был потрясен и сказал себе: "Как могло оказаться возможным, чтобы подобному человеку такое привиделось?" Речь не просто об отдельном образе, а о совпадении целой последовательности образов. Сейчас я не хочу вдаваться в подробности, ибо это может увести нас слишком далеко. Но случай представлял большой интерес, и я специально писал о нем [См.: lung C.G. Symbols of Transformation (Par.151 ff); Jung C.G. The Archetypes and the Collective Unconscious (Par.105); Jung C.G. The Structure and Dynamics of the Psyche// C.W. - Vol.8 (Pars.228,318 f).].
Я мог бы привести детально разработанную и убедительную аргументацию в пользу существования в бессознательном этих мифологических праформ. Но чтобы предоставить вам имеющийся у меня материал, мне пришлось бы прочитать двухнедельный курс лекций. Сперва я должен был бы объяснить вам значение снов и их серий, затем привести соответствующие исторические параллели, полностью разъяснив всю важность последних, - поскольку символизм этих образов не изучается ни в школах, ни в университетах, и в этой области редко бывают осведомлены даже специалисты. Мне пришлось годами изучить все это, самостоятельно изыскивая материал, и я не могу рассчитывать на то, чтобы пусть даже самая высокообразованная аудитория была au courant [В курсе (франц.). - Ред] столь неясных материй. Когда мы подойдем к технике анализа сновидений, я вынужден буду хотя бы отчасти углубиться в этот мифологический материал, а вы сможете получить подлинное представление о подобной работе по отысканию параллелей тем или иным продуктам бессознательного. Пока что я просто вынужден ограничиться утверждением о том, что в этом слое бессознательного имеются мифологические праформы и что в нем продуцируются содержания, которые не могут быть приписаны деятельности индивида и даже порой находятся в прямом противоречии с индивидуальной психологией сновидца. Вы, например, будете сильно поражены, узнав, что совершенно необразованный человек пережил во сне то, что никак не могло бы с ним произойти наяву - настолько непостижимым может быть содержание его сна. Аналогично и детские сны; нередко они наводят на такие мысли, что без дополнительного выходного вам не оправиться от пережитого потрясения; их символика ошеломляюще глубока, что заставляет задуматься о том, как вообще возможно, чтобы дети видели подобные сны. На самом же деле объясняется это довольно просто. Так же, как и тело, наша душа имеет собственную историю. Можно было бы, к примеру, с таким же основанием удивляться тому факту, что у человека есть аппендикс. Кто знает о том, что у него должен быть аппендикс? Человек просто рождается с ним. Миллионы людей не знают, что у них есть щитовидная железа, но тем не менее она у них есть. Они не знают, что некоторые части их анатомии соответствуют классу рыб, но это так. Так же, как и тело, наше бессознательное является хранилищем реликтовых остатков и воспоминаний о прошлом. Исследования структуры коллективного бессознательного ведут к таким же открытиям, что и занятия сравнительной анатомией. Не спешите думать, что тут пахнет мистикой. Почему-то стоит мне только заговорить о коллективном бессознательном, как меня тут же обвиняют в обскурантизме. В коллективном бессознательном нет ничего мистического. Это просто новая отрасль науки; допущение существования бессознательных коллективных процессов вполне согласуется с нормами здравого смысла. Дело в том, что хотя ребенок не рождается сознательным, его душа в то же время не является tabula rasa [Чистая доска (лат.). - Ред.]. Ребенок рождается с определенно устроенным мозгом и, например, мозг английского ребенка будет работать именно в том ключе, в котором необходимо работать мозгу современного англичанина, а не австралийского аборигена. Мозг новорожденного имеет завершенную структуру, ему предстоит работать в соответствии с требованиями современности. Однако мозг этот историчен. Он формировался на протяжении миллионов лет и отражает всю ту историю, результатом которой сам и является. Естественно, он несет на себе следы этой истории - точно так же, как и тело. Если мы нащупаем фундаментальную структуру души, то обязательно обнаружим в ней следы ее архаического устройства.
Сон того чернокожего о человеке, распятом на колесе, представляет собой повторение греческого мифологического мотива Иксиона, в наказание за оскорбление богов и людей привязанного Зевсом к беспрерывно вертящемуся колесу. Я привел вам этот пример с мифологическим мотивом в сновидении просто для того, чтобы проиллюстрировать идею коллективного бессознательного. Один пример, безусловно, ничего не доказывает. Но вряд ли кто-то сможет предположить, что этот чернокожий изучал греческую мифологию, и весьма маловероятно, чтобы ему довелось видеть какие-либо изображения греческих мифологических сюжетов. Кроме того, изображения Иксиона достаточно редки.
Рис. 3. Колесо-солнце
Я прекрасно отдаю себе отчет в том, что могу дать вам сейчас лишь самый приблизительный очерк проблемы коллективного бессознательного. Однако я приведу вам пример коллективно-бессознательного символизма и покажу, что я делаю для того, чтобы отличить его от индивидуального. Когда я поехал в Америку исследовать бессознательное чернокожих, меня интересовала конкретная проблема: являются ли коллективные праобразы предметом расовой наследственности, или же это "априорные категории воображения", как их совершенно независимо от меня назвали два француза - Юбер и Мосс [Hubert H., Mauss M. Melanges d'histoire des religions. - P.XXIX.]. Один чернокожий рассказал мне свой сон, в котором среди действующих лиц был человек, распятый на колесе [См.: Jung С.G. Symbols of Transformation (Par. 154).]. Нет смысла пересказывать весь сон; конечно же, наряду с аллюзиями на внеличностные идеи, в нем содержались и сугубо личные значения; я остановлюсь лишь на одном моменте. Это был весьма малообразованный чернокожий с юга, без намеков на особый интеллект. Учитывая общеизвестную религиозность негров, можно было с наибольшей вероятностью предположить, что он увидит во сне человека, распятого на кресте. Крест был бы частью его личного опыта. И, наоборот, было совершенно невероятно, что ему приснится человек, распятый на колесе. Это - довольно необычный образ. Я, разумеется, не могу полностью исключить возможности того, что по какому-то чудесному стечению обстоятельств, прежде чем ему это приснилось во сне, он мог где-то увидеть такую картинку или услыхать о чем-то подобном; если же он не имел какой-либо наглядной модели для своего представления, то речь идет об архетипическом образе, ибо распятие на колесе является мифологическим мотивом. Это древнее Колесо-солнце, распятие на котором считалось жертвой, с помощью каковой предполагалось умилостивить солнечного бога, точно так же, как прежде принесение в жертву людей и животных должно было обеспечить плодородие земли. Идея Солнечного колеса крайне стара, быть может, это древнейшая из всех религиозных идей. Как свидетельствуют памятники, найденные в Родезии, мы можем проследить ее вплоть до мезолитической и палеолитической эпох. Следует учесть, что настоящее колесо было изобретено лишь в Бронзовом веке, а в эпоху палеолита такого инструмента у людей еще не было. Видимо, родезийское Солнечное колесо относится к тому же периоду истории, что и предельно натуралистические рисунки животных - такие шедевры наблюдательности, как, например, знаменитое изображение носорога с птицами-клещеедами. Таким образом, Колесо-солнце, найденное в Родезии, было в свое время оригинальным прозрением, предположительно, архетипическим праобразом [См.: Jung C.G. Psychology and Literature// C.W. -Vol.25 (par.150). - Русск.пере-вод: Психология и поэтическое творчество// Собр.соч. - М, 1992. - Т.15. - С.138; Jung C.G. Psychology and Religion (Par.100); Jung C.G. Brother Klaus// C.W. - Vol.11 (Par.484). Данные о родезийском Солнечном колесе не документированы, но подобные формы, высеченные на камне, были обнаружены в Анголе и в Южной Африке (Willcox. The Rock Art of South Africa. - Fig.23). Время их создания остается под вопросом. Что же касается "носорога с птицами-клещеедами", это изображение происходит из Трансвааля и сейчас хранится в музее в Претории. Он был обнаружен в 1928 году, по этому поводу имеется множество публикаций.]. Образ колеса, однако, не натуралистичен: оно всегда строго разделено на восемь секторов (рис.3). Такой символ - рассеченный круг - встречается на протяжении всей истории человечества, равно как и в снах современных людей. Можно предположить, что изобретение настоящего колеса началось с появления такого видения. Многие наши изобретения выросли из мифологического предвосхищения и первобытных образов. Например, из искусства алхимии родилась современная химия. Наш сознательный научный разум берет свое начало в матрице бессознательного.
Воспользовавшись выражением св. Августина, я назвал эти коллективные праформы архетипами [См.: lung C.G. The Archetypes and the Collective Unconscious// C.W. - Vol.9 (1, Par.5).]. "Архетип" означает: typos (отпечаток), определенное образование архаического характера, содержащее, как по форме, так и по смыслу, мифологические мотивы. В чистом виде последние присутствуют в сказках, мифах, легендах, в фольклоре. Вот некоторые из хорошо известных мотивов: образы Героя, Спасителя, Дракона (образ, всегда связанный с образом Героя, который призван победить Дракона), Кита или Чудовища, проглатывающего Героя [См.:Jung C.G. Symbols of Transformation// C.W. - Vol.5(ind.).]. Вариацией мотива Героя и Дракона является катабазис - спуск в пещеру (в Некию). Вы помните, как в "Одиссее" Улисс спускается ad inferos [Подземное царство (лат.). - Ред], чтобы испросить совета у ясновидящего Тиресия. Мотив Некии постоянно встречается в древних культурах и распространен практически повсеместно. Он выражает психологический механизм интроверсии сознательной части души в более глубокие слои бессознательной psyche. Из этих слоев и возникают содержания, носящие надличностный, мифологический характер - другими словами, архетипы, которые вследствие этого я называю внеличностным или коллективным бессознательным.
Существует также другой класс, к которому принадлежат содержания практически неизвестного происхождения; понятно лишь, что они ни в коем случае не могут быть занесены в разряд индивидуально приобретенного. У этих содержаний есть одна удивительная особенность - их мифологический характер. Они как бы принадлежат строю души, свойственному не какой-то отдельной личности, а человечеству вообще. Впервые столкнувшись с подобными содержаниями, я задумался о том, не могут ли они быть унаследованными, и предположил, что их можно объяснить расовой наследственностью. Для того чтобы во всем этом разобраться, я отправился в Соединенные Штаты, где, изучая сны чистокровных негров, имел возможность убедиться в том, что эти образы не имеют никакого отношения к так называемой кровной или расовой наследственности, равно как и не являются продуктами личного опыта индивида. Они принадлежат человечеству в целом и поэтому имеют коллективную природу.
Итак, бессознательные процессы недоступны непосредственному наблюдению; однако их продукты, пересекающие порог сознания, можно подразделить на два класса. К первому принадлежит осознаваемый материал, имеющий явно индивидуальное происхождение; содержания подобного рода являются индивидуальным достоянием или же продуктами инстинктивных процессов, конституирующих личность в целом. Кроме того, имеются забытые или вытесненные содержания, а также содержания творческого характера. В них нет ничего особенного. У иного человека они могут даже приобретать сознательный характер. Некоторые люди способны осознавать то, чего не осознают другие. Я называю этот класс содержаний подсознанием или индивидуальным бессознательным, ибо он, насколько мы можем судить, состоит исключительно из индивидуальных элементов - тех, которые конституируют человеческую личность в целом.
Эктопсихические содержания сознания имеют, главным образом, происхождение во внешнем мире, они базируются на данных органов чувств. Однако некоторые содержания поступают также из иных источников: из памяти, из суждений. Тогда они относятся к эндопсихической сфере. Третьим источником содержаний сознания является темная сфера души - бессознательное. Мы соприкасаемся с ним благодаря специфическим особенностям эндопсихических функций - функций, которые не контролируются волей. Они служат проводниками, позволяющими бессознательным содержаниям достичь поверхности сознания.
Нам не дано иметь дело с самими бессознательными процессами - они недосягаемы. Их невозможно постичь непосредственно, ибо они являются нам лишь в своих продуктах; исходя из своеобразия последних, мы постулируем необходимость наличия чего-то такого, что стоит за ними и из чего они возникают. Эту темную сферу мы называем бессознательной psyche [С переводом термина "psyche" (в английском и немецком языках его написание идентично) в отечественном юнговедении царит путаница. Имеются следующие варианты его передачи на русском языке: псюхе (В.Бакусев), психея (С.Аверинцев), психе (Е.Мелетинский), психика (А.Руткевич). Ситуацию усложняет также и тот факт, что С.С.Аверинцев в одних местах переводит "psyche" как "психею", а в других - как "душу" (см. его перевод фрагмента из работы Юнга "К пониманию психологии архетипа младенца". - В сб. "Самосознание европейской культуры XX века". - М., 1991.- С.119-124). Ему же принадлежит и попытка разобраться со значением данного понятия. "Психея" (Psyche), - пишет он в примечаниях к упомянутой работе (там же, стр. 126), -в словоупотреблении Юнга особый термин, не тождественный термину "душа", хотя этимологически он представляет собой латинское транскрибирование греческого psykhe - душа. По Юнгу, душа есть "ограниченный функциональный комплекс", строго организованный вокруг "я"; психея же вмещает в себя полноту всех психических процессов, регистрируемых при наблюдении данного индивида, включая проявления коллективного бессознательного и вообще все эти прорывы внеличной стихии в его личность. Поэтому душа - часть, психея - целое"п. Как ни привлекателен выход, предложенный С.С.Аверинцевым, воспользоваться им нам не представляется возможным: во-первых, контекст, в котором слово "psyche" появляется в "Тэвистокских лекциях", не так однозначен, а во-вторых, аверинцевский вариант перевода (психея) носит несколько искусственный характер. То же самое можно сказать о словах "псюхе" и "психе". С другой стороны, переводя "psyche" как "психику" или "душу", мы бы пошли наперекор самому Юнгу, видимо, не случайно использовавшему помимо привычных "mentality", "mind", "soul" еще и "psyche". См. также комментарий в кн.: Юнг К.Г. Психология и алхимия. - К.; М.: "Рефл-бук" - "Ваклер", 1997. - С.476 (прим.2). - Пер.)].
Дамы и господа, вчера мы занимались функциями сознания. Сегодня я намереваюсь завершить рассмотрение структуры человеческой души. Обсуждение данной проблемы было бы неполным без учета существования бессознательных процессов. Но сперва позвольте мне кратко повторить мои вчерашние рассуждения.
Профессор Юнг:
Председательствующий (доктор Дж.Хэдфилд): Дамы и господа, вспоминая приветственную речь, которая предваряла первое выступление доктора Юнга, я думаю, что все, кто был тут прошлым вечером, согласятся, что в прозвучавшем здесь панегирике не было и доли преувеличения. Вчера доктор Юнг упоминал о ряде функций человеческого сознания, таких как чувства, мышление, интуиция и ощущения, но я не могу не отметить, что у него самого, вразрез со всем тем, что он нам говорил, все эти функции должны быть великолепно дифференцированы. Я также подозреваю, что у него их связывает воедино центр, отвечающий за чувство юмора. Ничто так сильно не убеждает меня в истинности какой-либо концепции, как способность ее создателя посмотреть на свое детище с иронией - именно так, как это делает доктор Юнг. Чрезмерно серьезное отношение к какому-либо предмету чаще всего выдает неуверенность человека и его сомнения в истинности того, что он собирается сообщить.
АНАЛИТИЧЕСКАЯ ПСИХОЛОГИЯ: ЕЕ ТЕОРИЯ И ПРАКТИКА ТЭВИСТОКСКИЕ ЛЕКЦИИ
Печатается по изданию: Юнг К.Г. Тэвистокские лекции/ Исследование процесса индивидуации. Пер. с англ. - "Рефл-бук", "Ваклер", 1998 - Стр. 45-67
Психология личности. Хрестоматийный материал
Комментариев нет:
Отправить комментарий